* * *

…Давным-давно, миллион лет назад, в далекой галактике… Нет, какое-то уж слишком пафосное вступление у меня получается. Оставим его до той поры, когда я соберусь писать продолжение к звездным войнам. И вообще – чего это меня сегодня тянет на какие-то дурацкие философские размышления?

Тогда просто – картинка из прошлого. Мое безоблачное детство. Мама, папа и я дружно пьют чай на кухне и о чем-то весело болтают. Вдруг я с обиженным видом заявляю:

- Пап, а почему это ты предложил маме еще чаю, а про меня забыл?

- Ой, прости! Настенька, а ты будешь еще чай?

- Нет, я не хочу.

Занавес… 

* * *  

Скажите, вам доводилось когда-нибудь делать что-то из чувства противоречия? Не потому, что на самом деле чего-то хотелось (порой даже и вопреки своим желаниям), а лишь наперекор чему-то? Потому что не хотелось соглашаться, «из принципа» или точнее «из вредности»? Приходилось? Или  я одна такая ненормальная?

Бывает, что меня просто клинит. Порой я ужасно, катастрофически, просто до печёнок НЕ ХОЧУ делать то, чего от меня все ждут. Хотя, быть может, ждут правильно. Быть может, это и правда лучшее, что я могла бы сделать. Но не желаю я оправдывать чьи-то ожидания! И, как дети в стишках про вредные советы, буду делать все наоборот. Нарочно!

А порой мне очень не хочется соглашаться с каким-то человеком. Особенно, если он излишне самоуверен и считает, что знает все наперёд. Он, может быть, даже и прав. Но я все равно буду ему возражать просто из чувства противоречия. Причем, даже не важно, что именно он говорит. С романтиками я буду циником. С прагматиками превращусь в мечтательницу. А с мечтателями, наверное, стану скучной и серьезной. И ни за что на свете не пожелаю признаваться даже себе самой в том, что кто-то из них мог быть прав!

…А ведь он был прав. Тот, от кого я сбежала полчаса назад, приехав домой на такси, а теперь вот сижу в раздумьях и воспоминаниях, попивая мартини и с ненавистью поглядывая на номер телефона на руке. Тот самый доморощенный психолог, что разложил мою жизнь по полочкам еще тогда, на катке на крыше, и обрисовал в нескольких незамысловатых выражениях все мое теперешнее состояние. И про родителей, и про одиночество, и про неудачи в личной жизни…

Он был прав. Только мне не хотелось в этом признаваться. Да и кому понравится, когда все то, что вы переживали годами, о чем думали, чем наслаждались и от чего страдали, вдруг втиснет в пару расхожих поверхностных фраз какой-то нахальный мальчишка с улицы? Кто захочет с ним соглашаться? Кто откажется заявить: «Я – натура тонкая и глубокая, которую не так-то просто понять, со своим сложным внутренним миром, который тебе просто недоступен!» И кто не разозлится, увидев в ответ понимающе-снисходительный взгляд насмешливых глаз?

Но он был прав. Как же он был прав, этот странноватый и до сих пор незнакомый мне парень с замашками профессионального самца, и в то же время непонятно зачем строящий из себя мальчика-романтика!

Наверное, я в нем ошибалась. Но… каждый раз, когда я думаю, что ошибалась раньше, но теперь начинаю его понимать, то снова оказывается, что я ошибаюсь.

Вообще в моей жизни было много мужчин. Хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Ну, скажем так, достаточно. Однако этот был ни на кого не похож.

Если не принимать во внимание совсем уж детский и подростковый периоды, то сначала мне «выпала честь» общаться большей частью с «золотой молодежью» - мужчинами «моего» круга, как говаривал когда-то мой отец. Уж не знаю, почему он решил считать «моим» мир надменных снобов и папенькиных сынков. Именно они-то и разочаровали меня первыми. Все эти самодовольные пыжащиеся ничтожества, закончившие с отличием престижные школы и университеты, и все равно остающиеся болванами. Приезжающие на очередную вечеринку на папиных машинах, в дорогих туфлях и модных рубашках, воняющие смесью виски, пота и дорогого парфюма. Я уж даже не говорю про нормальное, без понтов, общение с ними, которое просто невозможно. Но ведь, вдобавок ко всему, они еще и уверены, что заниматься любовью – это значит завалить тебя на спину, лениво расстегивая свою чертову модную рубашку, немного поелозить сверху (с трудом соображая, что он делает, потому что пьяный в стельку), кончить в тебя, после чего отвернуться и захрапеть.

Проблема таких ребят (в том числе и постельная) в том, что они с детства привыкли все получать, ничегошеньки не давая взамен. Дело тут даже не в эгоизме (все мужчины – эгоисты в постели), а в том, что просто некому было им объяснить, что все-таки существует разница между девушкой и папиной машиной. И заключается она не только в том, что когда помнёшь девушку, папа не ругается.

Всевозможные неформалы и рокеры, музыканты, поэты, художники и другие великовозрастные подростки, громко именующие себя «творческими личностями», заинтересовали меня чуть больше, но разочаровали еще быстрее. Наверное, потому что романтический образ парня рок-музыканта, который мы привыкли видеть по телевизору в красивых фильмах со счастливым концом, так же далек от правды, как сами эти фильмы далеки от реальности. Чаще всего, в глубине души эти «герои» оказывались нытиками и неудачниками по жизни, обожающими воспевать собственную печаль и меланхолию красивыми словами. Вместо того, чтобы, наконец, перестать ныть о враждебном и непонимающем их мире, и попытаться что-то изменить в себе.

Из той же категории, наверное, и мальчики-романтики. Во всяком случае, где-то рядом. Впрочем, о них подробнее я расскажу чуть позже.

Все они казались мне вечными детьми, застрявшими где-то на уровне подросткового периода полового созревания. И боявшимися повзрослеть, потому что тогда придется самому отвечать за все в своей жизни. При этом реальный возраст этих «детей» мог составлять 20-30 лет. А то и более.

Когда я уходила от очередного такого «непризнанного гения», вдоволь накушавшись его сопливого киселя, мне вслед обычно летели слёзы и проклятия, непременно сменявшиеся вскоре очередным приступом творчества, то бишь сочинения очередной байды разной степени гениальности, претендующей (по мнению автора) на более высокое звание. Впрочем, вскоре находилась какая-нибудь другая муза (еще не уставшая объяснять юному дарованию, что придуманному им же самим образу он же сам не соответствует, потому что не дорос еще), и меня благополучно забывали.

Те же девушки, кто все-таки успевал устать от подобных нытиков, обычно с удовольствием кидались в объятия «крутых» дядечек в возрасте, имеющих в своем арсенале связи полукриминального характера или «серьезный» бизнес. Наивным маленьким девочкам (опять-таки – вне зависимости от их физического возраста) почему-то казалось, что эти дяденьки дадут им чувство защищенности и уверенности в завтрашнем дне, что для любой женщины очень важно. То, что ты для такого «серьезного мэна» не женщина, а что-то среднее между его визитной карточкой и очередной дорогой игрушкой, своеобразная кукла для показа и предмет расчетливых инвестиций (которые он согласен в тебя вложить, лишь если потом они будут отработаны) как правило, осознается девушками лишь потом. Чаще всего – когда уже поздно.

Слава богу, мне хватило ума ограничиваться лишь поверхностными знакомствами с подобными типами. К числу девиц, пускающих слюни при виде «криминальных авторитетов» и считающих, что это круто, когда их избранник трижды сидел в тюрьме, я как-то не отношусь. А с человеком, способным хоть раз в жизни поднять руку на девушку (или просто на беззащитного человека в моем присутствии), грязно оскорбить ее (или любого другого человека) или просто относиться к ней, как к своей собственности, за которую заплачено, я расстаюсь моментально и без сожалений. Стоит простить такое один раз, и ты будешь прощать это всю свою жизнь.

Ну, про уличную шпану – пацанов, которых интересует «чиста пыво, семешки и деффки», которые матом уже не ругаются, а общаются, даже говорить не буду. Надо же иметь хоть каплю самоуважения? А ее достаточно, чтобы не только не спать с такими, но и даже просто не общаться.

Про всяких там толкинистов, сатанистов, программистов, пацифистов, радистов, анархистов и иже с ними так же не буду упоминать. Мне в свое время довелось много с кем пообщаться, и я люблю людей, увлеченных чем-то всерьез и по-настоящему. Но только когда это увлечение не перерастает в манию и не становится болезнью, переходя все мыслимые и немыслимые границы. Потому что в противном случае – зачем мне мужчина, у которого проблем с головой больше, чем у меня?

Впрочем, когда ты, устав от вечных надоедливых приставаний, надеваешь на лицо надменно-неприступное выражение, то такие сами стараются держаться подальше. Хотя, не только они…

Интересно, сколько парней побоялись со мной познакомиться из-за этой защитной маски? Скольким я отказала в грубой форме лишь из-за усталости и страха? И не сосчитать…